Еще раз подчеркну: преступление это могло бы быть раскрыто элементарно. Камеры все снимали. О клиенте – владельце магазина старых телефонов – было известно. Полный список клиентов Анна полицейским также выдала. Делать было особо нечего, стоило лишь глянуть видео. Вернуть мне мой телефон по горячим следам труда не составляло. Кроме того, дело даже не в самом телефоне – он не был дорогим и особо ценных записей не содержал. Мне просто было искренне интересно, как здесь все устроено, как работает американская полиция, и смогут ли они добиться справедливости в моем конкретно случае.

В общем, я прождал неделю, и никто мне не позвонил. Эту ситуацию я описал своему тогдашнему шефу, Грегори Дэвидзону. На что тот ответил мне: «Понимаешь, Юра… это была кража без грабежа. Тебя никто ведь не ударил по голове, чтобы отобрать телефон? Значит, тебя не грабили. И уже прошла неделя. То есть кражу не смогли раскрыть по горячим следам. Запомни: в этой ситуации ее расследовать никто не будет».

Я ужасно удивился: а что если я турист? А что если на Таймс-сквер у меня таким образом утащили кошелек с последними деньгами, паспортом и кредитной карточкой? Куда мне бежать, если я остался ни с чем, и логичное ли это отношение к людям в городе, называемом столицей мира? В крупнейшем туристическом центре планеты? Что значит «никто не будет расследовать»?

В ответ Грегори предложил мне обратиться к своей знакомой, у которой были связи в полицейском отделении Кони-Айленда – в том самом, где я оформлял заявление. При этом особой веры в наш успех в его интонациях не было. Я познакомился с этой дамой, она была членом то ли общественного полицейского комитета, то ли чего-то подобного. И предложила мне пойти в отделение вместе – она собиралась туда на следующий день вне всякой связи со мной – и поговорить с «самым главным», с комиссаром отделения. Вместо него ко мне вышел его заместитель, ибо главный был в отпуске, и сказал следующее: «Мы, конечно, ужасно загружены и не готовы заниматься такой мелочью, у нас куча дел, куча серьезных преступлений, однако, если ты хочешь, я лично направлю своих детективов на решение твоего вопроса. Жди, мы тебе перезвоним».

Стоит ли говорить, что и на сей раз звонка я не дождался? Когда я понял, что результата не будет, сказал об этом Грегори. Тот посоветовал забыть о телефоне как можно скорее. «Они не хотят заниматься этим, и ты его уже не увидишь», – ответил он с уверенностью.

Однако я решил не сдаваться и попробовать сделать «последний рывок», написав жалобу в главную инстанцию, управление полиции NYC, лично комиссару нью-йоркской полиции, с подробным изложением фактов. В этом мне помогла знакомая, хорошо владеющая английским. Мы написали с ней письмо и отправили комиссару по электронной почте.

И мне позвонили. Через месяц. Но не из офиса главного комиссара, а из того же отделения полиции на Кони-Айленд, где «мариновали» мой случай. Говорили со мной жестко и сердито. По содержанию это было примерно то же самое, что сказал мне когда-то замглавы отделения: что у них куча убийств и полно работы, и что нечего было писать жалобу в высшую инстанцию (видать, им просто ее перекинули, приказав разобраться). Однако тот сердитый полицейский в конце все же добавил: «Уж раз ты пожаловался, я таки пойду в тот банк и посмотрю камеры, бог с тобой». Закончил он свою речь традиционным: «Жди. Мы позвоним».

В общем, они не перезвонили. А я понял, что бороться дальше бесполезно – и махнул рукой. В принципе в любом большом городе подобные ситуации предсказуемы: много дел, много преступлений и много, очень много безалаберных служащих, не стремящихся выполнять свою работу по максимуму.

В следующий раз, когда у меня из машины украли навигатор, разбив стекло, я тоже пошел в полицию и там поговорил с уже русскоязычным офицером. Правда, к тому моменту я примерно представлял себе, как все будет происходить, и особо на успех не надеялся. Просто купил новый навигатор. Тот русский офицер мне прямо сказал, что искать они никого не будут. Да, у взлома моей машины была куча свидетелей, все происходило на одной из самых оживленных автомагистралей Бруклина. Да, вора и в этом случае поймать было можно.

Следующим вопросом, который вызовет у вас недоумение, будет стоимость жилья.

Поймите правильно, я совершенно не считаю, что квартиры и дома в таком городе, как Нью-Йорк, должны быть дешевыми. Однако реальные цифры, с которыми мне пришлось столкнуться, поразили мое воображение.

Я все еще живу в съемном доме, банально потому, что собственный пока себе позволить не могу. Да, здесь можно взять моргидж, местный аналог ипотечного кредита, и купить жилье, однако это не так просто, как кажется. Во-первых, модель кредита здесь не европейская, то есть не 1% годовых, а от 4,5%. А в реальности люди, как правило, делают такую покупку под 5—6% годовых. Чтобы платить этот процент, у тебя должна быть просто идеальная кредитная история и хороший официально подтвержденный доход. Кроме того, владельцам собственного бизнеса – а я как раз такой владелец – кредиты на жилье выдают с гораздо меньшим энтузиазмом, чем наемным работникам. Не знаю, почему так происходит. Если размышлять логически, то да, любой бизнес может прогореть, однако, даже если ты работаешь по найму, ты не застрахован от увольнения. Да, можно сказать: посмотрите, у меня собственный бизнес уже девять лет, и я не прогорел, это легко проверить: все документы на виду, бизнес законный и прибыльный, я исправно плачу налоги. Однако чтобы получить кредит, мне придется попотеть без всякой гарантии результата. И если положительный результат будет – сразу же придется положить первый взнос в размере 20% от стоимости недвижимости.

Финансовая сказка, которая процветала здесь до кризиса недвижимости 2008 года, уже закончилась. До этого момента можно было взять жилье без первого взноса, более того, его давали всем подряд, однако мы помним, к чему эта история привела. Банки стали очень осторожны. А те дома, которые нравятся нам и которые мы были бы готовы купить, стоят по миллиону долларов, и это только в Бруклине и на Стейтен-Айленде, я не говорю про Манхэттен, где цены еще выше.

Правда, все только что сказанное касается лишь Нью-Йорка. Дом во Флориде мы смогли построить, не влезая в кредиты. Совершенно новое жилье там обошлось мне в 250 000 долларов, именно такого размера и с такими условиями проживания, как «миллионный» в Нью-Йорке. Та же страна, более того, Флорида – с точки зрения погодных условий даже более приятный штат, однако разница четырехкратная.

За два последних года ренты в городе Большого яблока я заплатил порядка 100 000 долларов. Если же посчитать весь период жизни здесь, получится минимум тысяч триста. Поэтому, если у вас может появиться стабильная работа в Огайо, Небраске или другой глубинке, советую воспользоваться случаем. Там жилье можно приобрести и за 50 000. Таким образом вы избавите себя от массы проблем.

Это, увы, не все минусы, касающиеся жилья в Нью-Йорке. Даже если человек настолько богат, чтобы позволить себе жить в собственном доме в этом штате, купив дом, он все равно продолжает тратить немаленькие деньги: обслуживание жилья, налог на владение недвижимостью, страховка – всё в целом может даже совпадать с цифрой месячной ренты. То есть вы купили дом. Вы в нем живете. Платите кредит. И плюс к этому платите ту же сумму, которую отдает за аренду тот, кто купить такой дом не в состоянии. И следует сказать, что в этом случае вы чините то, что у вас ломается, за собственный счет, а не за счет лендлорда. Кстати, налог на дом в Стейтен-Айленде составляет порядка 7000 долларов в год. Только налог. Мой друг Джордж, например, платит 42 000 долларов в год налога на жилье, которое он купил в пригороде Нью-Йорка.

Большая часть кредитов на жилье берется на тридцать лет, хотя ситуации бывают разные. Однако если